Высота (СИ) - Страница 46

На большом угловом диване в гостиной всех уже поджидал Кузьмич. Пожилой инструктор выглядел неважно. Потухший взгляд, изможденное лицо и целая пепельница окурков говорили сами за себя. Он даже не поднял голову взглянуть на вошедших, сидел как статуя, весь обращенный в свои мысли, а в руках сжимал клубный фотоальбом.

От увиденной картины Булавина аж передернуло. Точно так же он сам пять лет назад сидел на больничной койке, обложившись газетами и фотографиями из невозвратимого прошлого. Прощаться и отпускать всегда больно, а уж старику всю жизнь посвятившему своим воспитанникам...

Глеб аккуратно поставил на ноги Карину и прислушался к шуму наверху. Там женский крик постепенно перерастал в противный визг с проклятиями и звоном металла.

- Девица наверное Лешкины кубки запускает, - неожиданно ожил Кузьмич. - С утра у него в комнате просидела.

- Дела... - задумчиво протянул босс.

Через минуту наверху громко хлопнула дверь. Видимо мирно разойтись у молодежи не вышло. Ферзь медленно спускался по лестнице, потирая ушибленную ногу. Кто ж знал, что дамочка лягается как настоящий кенгуру.

"И зачем только позвал ее утром?" - возник неожиданный вопрос. Раньше он об этом не задумывался, какие там "зачем" или "надо ли". Симпатичные перворазницы сменяли друг друга на удобной широкой кровати с такой периодичностью, что он даже имена не запоминал. "Зайки" всех мастей сами падали к ногам красавца-спортсмена, пока душа отчаянно рвалась к одной единственной.

Все закончилось. Навсегда.

Больше не нужно прятаться от собственных желаний между стройных ножек одноразовых подружек, не нужно изображать племенного жеребца. Только как же больно, как дорого стоило подобное освобождение.

Молодой мужчина тихо опустился на диван возле инструктора и закрыл лицо руками. На душе было паршиво.

Карина, не долго думая, уселась рядом. Все равно работать пока не способна, а моральная поддержка еще никому не помешала. Сегодня можно, сегодня она еще помощник шефа и полноценный член коллектива. А завтрашнее будет завтра.

Так незаметно погрузились каждый в свои мысли обитатели просторной гостиной. И не было ничего хорошего в этом молчании, лишь отчаяние, горечь потери да ожидание скорой разлуки. Никто даже не обратил внимания, как в комнату вошел, позабытый и позаброшенный всеми, хмурый бульдог.

Дольф осмотрел присутствующих и, словно ощутив их эмоции, печально завыл в голос.

От собачьего воя вздрогнули все, Кузьмич машинально перекрестился, а Булавин, поплевав через левое плечо, поднялся с места. Особенно долго раздумывать он не стал. Гнетущую атмосферу нужно было как-то разряжать, дать выход эмоциям и боли.

- Так, Кузьмич! - с самым серьезным видом обратился он к старому другу. - Где твой знаменитый самогон. Кажись, настал его черед.

Тот в ответ лишь сглотнул. Впервые он не хотел напиваться, но глянув на убитого горем Ферзя, покряхтывая поднялся с места.

- Сейчас принесу. Вы пока с Кариночкой хоть огурцы какие порежьте.

Девушка тут же кивнула и направилась к холодильнику. Столовая столовой, но и в здании администрации всегда был собственный провиант.

К приходу Кузьмича на маленьком журнальном столе гостиной уже красовались тарелочки с овощной и мясной нарезкой, а вместо рюмок - маленькие кофейные чашечки из неприкосновенного начальского сервиза. Булавин, не желая светиться в общей столовой с пластиковыми стаканчиками, сам притащил из бара фарфоровый комплект.

Когда на стол опустилась трехлитровая банка с мутноватой жидкостью, все четверо не сговариваясь вздохнули.

"Только ради Лешки!" - подумал Булавин.

"Должно хватить" - бросив быстрый взгляд на закуску и друзей, решил Кузьмич.

"Прощай здоровье" - печально посмотрела на сомнительный напиток девушка.

Ферзь не думал ничего, просто забрал банку и разлил по первой.

Про градус старый инструктор не соврал. Крепкий, обжигающий напиток пронесся огненной волной по пищеводу, заставляя задыхаться и кашлять.

***

Разукрасив на прощанье в красно-фиолетовый цвет облака, за лес закатилось солнце. Над полем пуховым одеялом расстелился туман. Опустела гостевая парковка. Фары отъезжающих авто недолго освещали узкую дорогу от клуба до трассы, и вскоре лишь огоньки в окнах комнат спортсменов да работников горели в темноте.

За низким журнальным столиком просторной гостиной сидели четверо.

Часть 2

Выпито было немало, но тоска так крепко въелась в мысли, что алкоголь действовал слабее чем обычно. Немолодой усатый мужчина в который раз пересматривал старый фотоальбом.

Здесь были все его ученики от совсем еще молодого Булавина, восторженно глядящего в небо, до рыжих балбесов-близнецов.

Лешка подсел поближе. Он тоже не раз рассматривал эти фото, вспоминая свои первые прыжки, победы и поражения. Еще до нынешнего частного клуба, в обычном ДОСААФе, с завистью наблюдая за победами Глеба, так отчаянно хотел стать лучше, утереть нос чемпиону, и доказать инструктору, что он не хуже. Семнадцатилетний сопляк с амбициями - вот кем он был, но время шло, приходило мастерство, опыт. А после катастрофы с Булавиным, достойных соперников в клубе не осталось.

Рита появилась неожиданно. Отчаянная, молодая, она за раз навсегда заболела небом. Один прыжок под круглым, почти неуправляемым десантным парашютом, как укол героина, завладел и душой и сердцем девушки. Воздушная стихия ответила ей взаимностью.